Жила-была некогда женщина, и был у нее сын. Пошла как-то весной женщина с мальчиком в Красный лес за сморчками и груздями,— а их в ту весну много уродило,— обрадовалась, зашла далеко в лес — и потеряла сына.
Заблудился мальчик и стал плакать. Плачет день, другой и встречает однажды деда:
— Чего плачешь, паренек?
— Так, мол, и так, дедушка,— и рассказал ему, что случилось.
— Как звать тебя?
— Петрей зовут.
Взял его дед на руки и принес домой.
— Мэй, старуха, смотри, я тебе мальчонку принес! Подои-ка рыжую козу, накормим его.
— Вот хорошо! — обрадовалась женщина.— Станет он нам сыном—будет кому на старости за нами присматривать.
Подоила она козу, вскипятила молоко, и когда мальчик выпил это молоко от рыжей козы — стал сразу как двадцатилетний, рослый да ладный.
— Пойду теперь коз пасти,— говорит.
— Сыночек, наши козы сами пасутся.
— Все равно, пойду с ними.
Сделал он себе дубинку, вскипятил кринку молока от рыжей козы и отправился.
— Дорогой ты наш, коли идешь с козами, смотри, не вступи ненароком во владения волка.
— Хорошо, отец, не вступлю.
Но только вышел парень за ворота, как попал прямо во владения волка — в поле с медной травой и медными деревьями. Только переступил границу, а навстречу ему уже мчится разъяренный волк.
— Э-хе-хе, Петря, вот я и съем сейчас твою козу, что тебя вырастила.
— Ты, волчище, только попробуй—шкуру с тебя спущу. Волк, не долго думая, кинулся к козе, а Петря— хвать его за
ногу, содрал с волка шкуру и отпустил восвояси.
Ждут его вечером баба с дедом за накрытым столом, с красным вином на окне. Приходит Петря домой со шкурой волка вошел в сенцы и закинул ее на балку.
Увидела это старуха и говорит старику:
— Мэй, старый, парень-то наш шкуру волка принес.
— Да не волчья это шкура, содрал, верно, ее с барсука и зашвырнул на балку.
На другой день встала старуха рано утром и стряхнула шкуру
вниз.
— Я что говорила — волчью шкуру мальчик принес! Гляди, дед, он избавил нас от волка и завладел медным лесом!
— Ну, коли так, чудо-парень у нас,— сказал старик и, отправляя его с козами в другой раз, предупредил:
— Ходи повсюду, только во владения медведя, смотри, не заглядывай.
— Хорошо, отец, не загляну.
Отправился Петря пасти коз по всем полям, по всем лугам и подошел к серебряному пастбищу,— в высокой траве ландыши сверкают, и никто траву не косит, никто не собирает. Только ступил Петря на это пастбище, как видит: несется ему навстречу медведь — морда перекошена от ярости.
— Съем я, Петря, рыжую козу, что выкормила тебя!
— Только посмей — шкуру с тебя спущу, без нее гулять пущу. Медведь — будто бы и не слышал слов парня — кинулся на
козу. А Петря схватил его за ногу да как рванул, так и содрал всю шкуру с медведя, а самого отпустил восвояси.
К вечеру нацепил Петря шкуру медведя на палку и воротился домой. Надоил коров, поел, кинул медвежью шкуру на балку и отправился спать.
Баба увидела шкуру и говорит старику:
— Дед, наш мальчик и медведя убил!
— Чудеса. Ну и храбрец! Этот, я думаю, не побоится даже самой Лесной Ведьмы.
А на другой день, утром, когда Петря собрался снова пасти коз, дед опять наставлял его:
— Не вздумай, сынок, ходить в Синие Кодры — там живет
Лесная Ведьма.
— Не пойду, отец, не пойду,— ответил Петря и отправился с козами по тропкам хоженым, по местам неезженным, и достигает он границы царства, сказочного царства-государства,— хватило бы нам слов досказать эту сказку: гости-то уже у ворот толпятся — с жареными цыплятами, круглыми плациндами* да кувшином вина в придачу. Это и была граница владений Лесной Ведьмы.

* Плацинды — молдавские слоеные пироги с начинкой.