Как-то вез один крестьянин барина на Аккерманскую ярмарку. Говорили они, говорили, выговорились и замолчали. Скучно стало барину, вот он и предлагает:
— Давай еще о чем-нибудь потолкуем.
— А о чем?
— А вот хотя бы о том, когда ты мне долг вернешь, тысячу рублей?
— Какой-такой долг?
— Да это так, понарошку, лишь бы было о чем говорить.
— О чем там говорить, коли я не брал у вас денег?
— Вот дурень, ты говори, будто на самом деле должен. Не бойся, платить не придется.
Что с барином спорить? Завел с ним крестьянин такой разговор. Тот его честит на чем свет стоит — отдавай да отдавай мои деньги, а дед свое гнет — подожди да подожди... Скуки как не бывало, и дорога короче кажется.
А спор все жарче:
— Надоело мне ждать,— кричит барин,— чтоб немедленно деньги были!
— Ладно уж, барин, кричи, будут тебе деньги,— отвечает крестьянин.
— Будут, будут! А когда?
— Ну, не нынче, так на следующий год.
— Еще год? Нет уж, хватит. Или отдавай деньги, или в суд тебя поведу.
— А хотя бы и в суд! Что с меня, с бедного, взять?
С тем они и в город въехали. Тут барин выскакивает из каруцы, хватает деда за ворот и тащит в суд. Кинул его на скамью, а сам к судье: так, мол, и так...
— Позовите его сюда,— говорит судья.
Идет барин за дедом, а дед ни в какую—не хочет к судье идти, упирается. Видя, что дело далеко зашло, говорит крестьянин барину:
— Я бы, барин, пошел за тобой, да видишь — нет у меня приличного платья, а в таком виде как можно?
— Дам я тебе одежку,— говорит барин и отдает ему свою шубу. Надел дед шубу и идет следом за барином. На суде барин жалуется: дал, мол, я ему взаймы тысячу рублей, а он их воз-врашать не хочет.
— Какие деньги, барин? — изумляется дед.
— Да те самые, что ты взял у меня.
— Полно тебе, барин, может, ты скажешь, что и шуба эта твоя?
— А как же, моя шуба! Я же тебе ее только что дал. А ну снимай мою шубу!
— Вот видите, ваша милость,— говорит крестьянин тогда судье - средь бела дня раздевает, и суд ему нипочем. Прямо-таки грабитель он!
Тут судья отдает приказ — барина задержать и в тюрьму посадить.
А дед вышел из суда в новой шубе, сел на каруцу и отправился на ярмарку по своим делам.