Жили-были когда-то два царя, два двоюродных брата. Один владел царством на восходе и звали его Зелен-Царем, другой — на закате, и имя его было Красен-Царь. С юных лет, с тех пор, как воцарились они на царство, не встречались они меж собой и редко получали одни о другом вести. Зелен-Царь правил царством своим и трех сыновей растил, стройных, что три дубка. Когда же стали одолевать его заботы о женитьбе их и устройстве, прибыли послы от царя заката с царским письмом, где царь обращался к брату с просьбой прислать ему одного из троих своих сыновей, чтооы унаследовать трон, иоо чувствовал он, что силы его оставляют, и не хотел, чтобы досталось чужому все, что он сделал и накопил.
Получив письмо, Зелен-Царь спросил своих сыновей:
— Кто из вас, милые сыновья, желает поехать и наследовать трон?
— Я, отец,— ответил старший сын.
— В добрый час,— сказал царь и стал собирать сына. Искупав и по-царски одев его, сам выбрал ему доброго коня и отправил в путь.
Поехал царевич и ехал по лесам и равнинам, по холмам и пустыням, пока не добрался до моста из чистого золота. Как увидел царевич мост, очень он ему пришелся по сердцу. «Неплохо бы отрезать кусок золота,— подумал царевич,— еще как пригодится в дороге».
Соскочил с коня, отхватил от перил кусок — и за пазуху. -Только того и надо было. Начал мост содрогаться и валиться на сторону, и, откуда ни возьмись, выходит старик, не кто иной как хозяин моста.
— Постой, добрый молодец, ты зачем мост ломаешь? Не одному тебе он нужен, а всем.
На этом и кончился путь царевича. Кинулся на него старый, отобрал коня и кнутом погнал юношу на какой-то двор, где и посадил под замок.
проходит месяц и два, никаких вестей от царевича.
— Отец, придется уж мне отправляться с поклоном к Крас-ну-Царю,— говорит средний брат.— Видать, старший брат заблудился где-то в пути.
Благословил его царь, одел в самую лучшую одежду и, наделив золотом и драгоценными каменьями в достатке — чтоб и туда добраться и там остаться,— проводил его в путь. Однако и второго сынка грех попутал.
Доскакав до моста и увидев такое множество золота, стал он отламывать от него куски, совать за пазуху и по карманам. От этого мост ослаб и обрушился в глубокую пропасть. А из праха и пыли вышел старик.
— Зачем бесчинство творите — разоряете прекрасный мост, вместо того, чтоб перейти его с благодарностью?
Оцепенел на месте царевич, а старик связал ему руки, тоже погнал на двор и посадил под замок отбывать наказание.
Проходит время, минуют все сроки, а от сыновей ни слуху ни духу. Совсем запечалился царь.
— Отец, благослови меня, я тоже отправлюсь к Красну-Ца-рю,— говорит младший сын Алиман.
— Сиди лучше дома, а не то пропадешь в пустынях, и следа
от тебя не останется.
— Отпусти, отец, и я не только принесу тебе вести о Красен-Царе, но и узнаю, где затерялись братья.
Сел Алиман на коня, подобного птице, денег взял да смену одежи и пустился в дорогу. Долго ли, коротко, а добрался он тоже до золотого моста. Увидел этакое диво-дивное поперек крутого оврага, снял с головы шапку, перешел мост с поклоном и
сказал:
— Доброе дело сделал тот, кто этот мост построил. Сколько людей бы свалилось и кляло свою судьбу на дне пропасти, не
будь тут моста!
Ударил царевич коня и поехал дальше, и ехал он с неделю и больше, пока не добрался до лесу, а в том лесу стоял дом. А вокруг дома забор такой, что и ветру сквозь него не пробиться. Остановил Алиман коня и стучит в ворота.
— Кто там и чего ищешь ты в этих местах? — спрашивает
голос старухи.
— Возьми, бабуся, на ночлег — утомили меня дороги. — Если добрый ты человек, открой калитку и заходи, а если злой человек, лучше не показывайся, потому есть у меня собач-ка с железными клыками, стальными когтями, как тебя зави-дит — боком ночлег тебе выйдет. — Добрый я человек, бабуся,— отвечал Алиман. Вошел он во двор, поклонился старухе, и стала собачка ластиться к нему, как к хозяину, потому человек он был добрый. Увидала старуха, что он с конем, хлопнула в ладоши и сказала:
— Удалец, удалец, может счастье мое тебя сюда привело. Трое суток, как дети мои по лесам разбрелись некормленные, нечем мне утолить их голод. Дай мне коня своего, я зарежу его, освежую и детей своих накормлю. Нахмурился Алиман.