Может, правду говорят, может, врут про все подряд, только если б не было этого, то и не рассказывали бы.
Жил-был царь, и было у него три дочки-царевны и сын-царевич. Вырос царевич красивым и сильным, а звали его Фэт-Фрумос. Царевны были с детства обещаны страшным братьям-змеям и обручены с ними. Пришло царю время прощаться с жизнью. Позвал он сына и говорит:
— Сынок, через три дня я умру. Жди гостей: прилетят за сестрами змеи. Так ты,— что делать! — отдай их.
Прошло три дня, и умер царь. Только схоронили — прилетел змей о трех головах и зарычал:
— Здорово, кум! Выведи-ка мне старшую сестру.
А Фэт-Фрумос отвечает:
— Как же это так сразу? Заходи в палаты, будь гостем. Выпьем, поговорим, посмотрим, какого ты роду-племени, а там видно будет.
Змей, страшилище этакое как в двери войдет?
— Да нет,— говорит,— чего тут рассиживаться. Веди сестру, недосуг мне.
Делать нечего. Помня отцовскую волю, вывел Фэт-Фрумос сестру.
На другую ночь летит второй змей о шести головах.
— Веди, кум, среднюю сестру да поторапливайся. Вывел царевич и среднюю.
Прилетел на третью ночь двенадцатиглавый змей, меньший и храбрейший.
— Здорово живешь, хозяин! Выведи младшую. Фэт-Фрумос задумался: отдал я старшую сестру, средней тоже
лишился; осталась у меня меньшая, и не отдам ее ни за что в жизни.
— Заходи,— говорит он змею,— выпьем на дорожку.
Но змей заходить не хотел: был он так страшен, что при одном взгляде на него кровь сворачивалась в жилах.
Видя, что Фэт-Фрумос не отдает сестру, разозлился он, взлетел в небо и дунул сверху на дворец. Ушло здание под землю вместе с царевичем и девушкой. Три дня и три ночи оставались они там, заживо погребенные, а на четвертое утро царевна говорит:
— Милый братец, ты только жизни лишишься напрасно, а меня не спасешь. Позови змея, пусть отпустит нас на волю. Я пойду с ним.
Вздохнул Фэт-Фрумос и крикнул:
— Эй, собачье семя, твоя взяла! Забирай сестру, раз уж ей так суждено.
Змей поднял дворец из земли, и ушла младшая сестра со своим женихом.
Оставшись один, пошел Фэт-Фрумос от скуки по палатам отцовского дворца. Он отпирал залы и гридницы, погреба и подземелья, тайники и сокровищницы, и вдруг в одной из комнат; застыл от изумления. Там висел на стене портрет девушки ослепительной красоты: на солнце еще можно смотреть, на нее— нет. А внизу было подписано: «Иляна Розоляна, звенит ее коса — семи царствам слышно». Глянул Фэт-Фрумос, и дрогнуло его сердце. Снял он портрет со стены, спрятал на груди и отправился по белу свету искать красавицу.
День да ночь — сутки прочь, а сутки в те времена были длиннее года. Шел он, шел и пришел в медный лес: на медных деревьях шелестели медные листья, под ногами звенела медная трава, и стоял в том лесу громадный медный дворец. Постучал Фэт-Фрумос в ворота, и вышла к нему старшая сестра. — Здравствуй, сестрица!
— Добро пожаловать, братец!
Тут вышел и змей о трех головах и принял шурина с музыкой. Ели-пили они три дня и три ночи, а кончили пировать — спрашивает Фэт-Фрумос:
— Кум, ты облетел весь свет. Не знаешь ли случаем дорогу во владения Иляны Розоляны?
— Далеко ты собрался,— отвечает тот.— Слыхал я от младших змеев, что стерегут Иляну двадцать четыре брата, двадцать четыре испытанных воина. Случалось им биться с такими чуди-
щами, что не мета нам, змеям. Доводилось им сражаться с отборными войсками ста королей — и всегда они побеждали. На мне лежит заклятие, и я не могу приближаться к царству Иляны ближе чем на девять рубежей. Если увидят меня ее братья — превратят в прах и пепел.
— Как хочешь, говорит Фэт-Фрумос,— а я на попятный не
пойду.
— Жаль мне тебя: ты простой смертный. Дам же я тебе силу, чтобы легче побеждать врагов,— сказал змей и вдохнул в него свою силу.
И ушел от него Фэт-Фрумос при свете луны, по краю волны, по звездным лучам, по звонким ручьям и достиг, наконец, серебряного леса с серебряной листвой и серебряными травами. А посредине на серебристой поляне возвышался серебряный дворец. Постучал Фэт-Фрумос в ворота, и вышла средняя сестра. Как дорогого гостя принял царевича шестиглавый змей.
Пировали они шесть дней и шесть ночей, а на седьмой день вынул гость портрет из-за пазухи и показал его змею.