Вошел Ион в палаты царские с петухом под мышкой, поклонился царю.
— Что у тебя за дело,— царь его спрашивает,— и почему ты ходишь с этим петухом?
— Да вот, ношу с собой петуха, чтобы отдать тому, кто меня по справедливости рассудит и судьбу поможет найти.
— Говори, в чем тебя рассудить надо?
— Родители мои, пресветлый царь, всю свою жизнь трудились, сам я от темна до темна работаю, а ничегошеньки-то у меня нет! Разве гоже это?
Нахмурился царь:
— Да знаешь ли ты, странник, где находишься? И кто это надоумил тебя в палаты наши царские с петухом войти? Или ты думаешь, что мы позволим насмехаться над нами? Рассудить тебя по справедливости, как ты просишь, ни один царь в целом мире не сможет. Иди! А посмеешь в другой раз сюда явиться, знай — голова твоя к твоим ногам ляжет!
Вышел Ион из дворцовых ворот еще более опечаленный, чем вошел: спросить спросил, а правды не добился.
Пошел Ион дальше. Долго ли шел дорогами путаными, коротко ли, только попался ему перекресток. Никуда не свернул Ион, прямо пошел и по сторонам не глядел. Увидел впереди костер, а у костра — отшельника с бородой до самой земли.
Окликнул отшельник Иона:
— Куда путь держишь, человече? Да еще с петухом...
— Иду куда глаза глядят,— ответил Ион,— а петуха отдам тому, кто меня по справедливости рассудит и судьбу поможет найти.
— А что за беда у тебя? — спросил отшельник.— Что узнать желаешь?
— Да вот, родители мои всю свою жизнь надрывались, я дни и ночи работаю, а в доме у меня ничегошеньки нет! Почему это так и что мне делать?
— Да, витязь, трудно на твои вопросы ответить. Разуму человеческому не дано чужую судьбу предопределять. Возьми-ка себе жену. Вдвоем скорее счастливую судьбу найдете!
Отдал Ион петуха старику у костра, а тот показал ему тропинку, что в лес вела, и говорит:
— Ступай по той вон дорожке и не сворачивай с нее, пока не дойдешь до зеленого луга. Увидишь там озеро молочное, а к озеру три птицы купаться прилетят. Сбросят они на берегу свои крылья и превратятся в девиц. Это феи, волшебницы. На старшей будет платье, словно лесная поляна в цвету, на средней платье — словно месяц на вечерней заре, а на младшей платье — словно солнце на заре утренней. Возьми ты тайком крылья младшей феи и спрячь. В песок закопай, возле родника, что на берегу Озера, а сам захоронись получше и не выходи, пока не выкликнет она три раза: «Видимый или невидимый — выходи! Будешь ты моим, а я твоею стану». Только после третьего раза можешь выходить, и будет она твоей. И заживешь ты на славу, потому что волшебницу в жены возьмешь!
— Будь здоров, дедушка!
— Ступай с богом! Да будет тебе дальний путь во благо! Пошел Ион по тропинке и сколько ни шел, все перед ним был
лес дремучий. Так и шагал он лесом, пока не вышел на зеленый луг. На том лугу ивы росли, а под ними родник журчал. Тут и остановился Ион — поесть, отдохнуть после дальней дороги. И все время, что сидел он возле родника на берегу озера,— глаз не смыкал, ушки на макушке, все высматривал да выслушивал — не купается ли кто в озере.
И вот лунной ночью прилетели три птицы. Оставили на берегу свои крылья и превратились в трех девиц, в трех прекрасных фей, таких, о которых в песне поется: что стан, что походка, что глаза, что брови — красота неописуемая! На одной платье, словно лесная поляна в цветах, на второй — словно луна на вечерней заре, на третьей, самой младшей,— словно солнце на заре утренней. Оставили красавицы крылья и пошли купаться.
Подсмотрел Ион, куда младшая фея свои крылья положила, побежал что было духу, схватил крылья, в песок родника закопал и сам рядом в песок зарылся.
Накупались волшебницы и на берег вышли. Две старшие надели свои крылья и улетели, а младшая стала причитать-убиваться по своим крыльям и так плакала, что чуть весь мир сле-зами не затопила.
Сошлись тут со всех сторон тучи черные, засверкали молнии, затряслась земля, а Ион сидит себе в песке и в ус не дует.
Осмотрела фея весь луг, никого не увидела. Подошла к роднику и закричала:
— Видимый или невидимый — выходи! Будешь ты моим, а я твоей стану!
Но Ион до тех пор из песка не вылезал, пока красавица не прокричала эти слова три раза кряду. А потом вышел. Посмотрел он на нее, а она на молодца, и понравились они сразу друг другу, стали целоваться-миловаться.
А утром венчаться отправились, чтобы все у них по закону было, по обычаям прадедовским.
Тут и Солнце взошло. Увидело с неба девицу, красоту ее несказанную — замерло на месте. Бог мой! Как же захотелось Солнцу заполучить в жены такую красавицу! Ринулось Солнце, схватило фею и унесло в свое царство.
Снова остался один Ион-бедняга и загрустил, запечалился пуще прежнего.
— Нет,— сказал он,— не будет мне, видно, счастливой доли на этом свете!
И снова пошел куда глаза глядят. Останавливался, в батраки нанимался — где на месяц, где на год, и дальше шел. Так добрался он до какого-то города.
А в том городе вот уже три дня подряд били в барабаны и глашатаи извещали жителей о том, что есть, мол, у царя дерево высокое-превысокое, макушкой в небо упирается. И если найдется смельчак, который залезет на это дерево и принесет с верхушки плоды его,— отдаст царь тому смельчаку половину своего царства.